Hi, this is Helen, case number... Не знаю, сколько раз за день я повторяю эти слова. Разбудите меня ночью, и я подробно опишу какую-нибудь отвратительную гангренозную ногу, оттяпанную заботливыми хирургами. Прошел всего месяц с начала резидентуры, но у меня такое ощущение, что я провела в Allegheny General как минимум год.
7.30 утра. Обменяв три клеточки из талончика на стакан кофе, топаю в отделение. Народ уже вовсю вкалывает - операционный день начинается очень рано по московским меркам. На передовой Али (резидент Канады, иранец по происхождению) и Мумтази (гражданин США, родом из Афганистана). Доктор Марино тычет в физиономию Али куском хорошо проформалиненного жира. Мумтази пытается одновременно заморозить два края бронха. Рядом нетерпеливо топчется хирург. Оба парня потные, с красными физиономиями. Хорошо, что сегодня я работаю не в gross room! Пробираюсь в нашу комнату. Нат (чистокровный американец), уже здесь - с ногами на столе, уткнулся в книгу. Он целый месяц прикрывает аутопсии, которые, мягко говоря, бывают не каждый день. Сподвигнуть его на помощь кому-то крайне сложно. Старшие резиденты работают в других клиниках с начала месяца, только Джен бодро стучит по клавиатуре, готовясь к очередной конференции. Мне нужно пересмотреть кучку препаратов, записав предполагаемый диагноз, потом сделать это по второму кругу с атендингом (старшим врачом). По счастью, большая часть сегодняшнего материала знакома по предыдущей работе. Краем уха слышу заведующую. Сегодня она явно не в духе - как разъяренная фурия носится по лаборатории и наезжает на всех подряд. "Мумтази, пошевеливайся! Хирург ждет! Али!! Что ты делаешь с плацентой??!!" Received unfixed as a placenta with membranes and umbilical cord... Может, меня минует чаша сия? "А где Елена?" Вот это плохой знак. Если все в порядке, то я - Helen. Если нет, Elena. "Посмотри на эти лифмоузлы!! Они не профиксировались, как следует! Гистотехам придется "растапливать" блок, подрезать и обрабатывать по новой! Если ты забыла, мы имеем дело с пациентами! Я обяжу доктора Нейтан провести с тобой беседу на эту тему!" Да, доктор J, я больше так не буду. Вообще-то, фрагменты вполне нормальной толщины, только их слишком поздно пустили в проводку. И из 20 лифоузлов всего три забраковали. Но это роли не играет. Джен: "Не обращай внимания. Она не в настроении. А гистотехи вечно недовольны". Вваливается Джерри, ассистент патолога: "Helen, есть разговор. Ты забыла указать в диктовке, что препараты прошли декальцинацию. Теперь у нас будут проблемы с оплатой". Они ее не прошли, поэтому и не указала. "Но почему??" Потому, что эти сосуды не нуждались в декальцинации. "Ты уверена?" Да. "В следующий раз покажи мне". Хорошо, Джерри. А вот и доктор Нейтан: "Дорогуша, на мой взгляд, это совсем не проблема, но заведующая просила тебе напомнить..." Слушаюсь, мэм. "Не расстраивайся, ты отлично справилась со всеми вчерашними препаратами" (и даже гладит меня по голове). Влетает Али с безумным взглядом, хватает свои стекла и убегает в кабинет к доктору Олсону. Нат лениво бросает: "Как надоела эта суета! Почитать не дадут спокойно"! Вот задница! Опять заведующая: "Джен, собери мне всех резидентов, что есть в наличии. Буду дрючить!" Собрались: трое первогодков, двое второго года, и Джен, наш непосредственный босс. "В прошлом году мы коллегиально оценивали резидентов каждые полгода. В этом году первая характеристика будет выдана в сентябре. Потом я поговорю с вами, первогодки, индивидуально. Вам будет дано два месяца на исправление. Если не исправитесь, к декабрю пойдете искать другую программу по другой специальности". Рожи вытягиваются у всех, даже у Ната. Джен: "Но они справляются очень хорошо! Ошибаются все, особенно по началу!" Заведующую не прошибить: "Вот в сентябре и узнаем! Начиная с этого дня резиденты первого года показывают весь, я повторяю, весь секционный материал аттендингу". Али: "Даже плаценты?" "Я видела, как ты обращаешься с плацентой! И не говори мне, что ты месяц с ними проработал! Я видела больше плацент, чем все здесь вместе взятые могут представить!" Excentrically inserted cord is 5 cm from the nearest margin... А что делать по вечерам? "Для этого у нас есть пейджеры - вызовите дежурного врача". Причитая и стеная, кто же нас, неудачников, возьмет зимой, расползаемся по углам.
11.15. С такими темпами я не закончу и до вечера, но все дергают! Нат предлагает пойти поесть, т.к. до конференции осталось полчаса. За ней другая, по коллективному просмотру трудных или интересных случаев. Али забегает в столовку на 10 минут, глотает, как удав. Набираем корытца для Джерри и Дэниса, некстати попадаемся со всем этим барахлом на глаза нашей звезде цитологии, профессору Сильверману. Тот напоминает, что у нас осталось пять минут на перебежку до конференц-зала. Час полезной и не очень информации, затем перебираемся на просмотр слайдов. Доктор Нейтан хочет поговорить со мной в приватной обстановке. Это очень плохой признак. Профессор Сильверман сваливает на колени Али кипу стекол и велит прийти с ними завтра к 8 утра, что означает к 7.50. И только попробуйте опоздать. Он же разражается длинной речью о том, что резиденты первого года уже давно должны были выучить порядка ста окрасок, включая иммуногистохимию. Теперь каждый день они должны решать, во что покрасить несчастный кусок ткани. Али медитирует над кипой папок и, похоже, ничего не слышит. Доктор Люин напоминает, что после разговора с доктор Нейтан он ждет меня со стеклами... Иду на очередной втык. Неправильно ориентировала препараты. Надо расплавлять все 9 кассет, переворачивать, проводить по новой. Маммологи ждут диагноза. Гистологическая лаборатория в полном составе готова убить меня голыми руками. Все мои оправдания, что я делала три кейса сразу, не катят. Вспоминаю, что в сериале "Скорая помощь" сестер и лаборантов подкупали сладким. Надо будет попробовать этот вариант с гистотехами.
14.00 - 16.00. Зависаем над препаратами с доктором Люин, который меня всяко хвалит к неудовольствию Ната. Ну хоть здесь повезло. Пробегает доктор Нейтан с угрожающей пирамидой препаратов: "Дорогуша, это тебе к завтрашнему дню посмотреть. Здесь все очень интересно, сплошные опухоли груди. Да, найди-ка мне кейс такой-то от вчерашнего дня". Значит, что-то опять не так. Али потеет над очередной маткой, спрашивает, все ли меня сегодня поимели. Практически, а остальные выстроились в очередь на завтра. Вытаскиваю контейнер с остатками яичника. Не, все в порядке. Надо взять несколько дополнительных образцов, т.к. одно место на слайде подозрительно. Representative sections are submitted as follows... Спрашиваю Али, заказал ли он окраски. Парень смотрит на меня, как на сумасшедшую. Нас перебивают, и я не успеваю напомнить ему распоряжение профессора.
16.30. Падаем с Али за свои столы, утащив остатки еды со стола Джери. Нат собирается домой, а нам еще сидеть над микроскопом с книгами.
17.00. Вплывает довольный Джерри: "Али, ты сегодня дежуришь. Тебе принесли кишку, мягкие ткани шеи и поджелудочную железу. Времени у тебя до 19.06, но я могу перепрограммировать процессор кассет на 19.30". Али, я возьму кишку, а ты все остальное. Делаем замеры и очень кстати вспоминаем про распоряжение заведующей - мы должны предъявить материал аттендингу. А дежурит у нас доктор Фу, американец китайского происхождения. Я с ним, мягко говоря, не в очень хороших отношениях. Али его тоже терпеть не может. Сбрасываем сообщение на педжер, через пять минут раздается телефонный звонок. Этот ор слышала даже я, хоть разговаривал с ним Али. Он не обязан контролировать резидентов первого года. Такие идиоты, как мы, наверняка что-то напутали. Лучшее, что мы можем сделать - утопить все эти останки в формалине, а завтра с утра пораньше закончить работу. Но утром нам подкатят что-то еще! Нам что, здесь ночевать? Философски рассуждая о неминуемой взбучке, возвращаемся к микроскопам. "Господи, окраски!" Я тебе говорила! "А во что красить?" Смотря, какой диагноз ты хочешь исключить. "Давай пометим все, что подходит". И нас грохнут за растрату казенных денег. Может, вообще ничего не надо заказывать? Али лихорадочно листает книгу и что-то отмечает в форме. Довольный, возвращается. Техники придут в три утра, к 8 все будет готово. Лучше бы он забыл про это поручение. Оказалось, надо было сначала согласовать с профессором, потом раздавать указания. Ладно, одной взбучкой больше, одной меньше.
19.30. Сил нет, башка не варит. Пошло оно все к черту. Али стоически ковыряется в книгах. Предлагаю помощь, но он отказывается. Центральный вход уже закрыт, выбираюсь через парковку на волю. This is the end of the case. Thank you. Next case. Next day...
P.S. Не понятно, как люди выживают в резидентуре по хирургии или терапии?
P.P.S. Некоторые имена изменены по этическим соображениям.